Косиненко, Николай ИИИванович
СТАТЬЯ В РАБОТЕ...
Косиненко Николай Иванович (13.05.1881 - 31.01.1917) - русский офицер, топограф, исследователь Памира, первооткрыватель ледника Бивачного.
Образование получил в Виленском реальном училище и Киевском военном училище (1901). В службу вступил 02.08.1899. Из училища выпущен подпоручиком, в 1905 г. произведен в штабс-капитаны. В 1907 г. окончил Николаевскую академию генштаба, капитан с 07.05.1907 г. Цензовое командование ротой отбывал в 10-м Туркестанском стрелковом батальоне (09.11.1907 - 05.12.1909). В этот период состоялась его знаменитая экспедиция на Памир.
Будучи офицером Русской армии принял участие в Первой мировой войне. С 05.12.1915 служил начальником штаба Свеаборгской крепости, с 06.12.1915 - полковник, с 02.12.1916 - командир 311-го пехотного Кременецкого полка. В ночь на 31.01.1917, желая вернуть утерянные высоты в районе шоссе Якобени-Кимпулонг, лично повел полк в атаку, заставил неприятеля отступить, но в бою был убит. Похоронен на Московском городском братском кладбище 25.02.1917 (ныне парк около Песчаной улицы в районе Сокол, Москва).
Экспедиция на Памир
Летом 1908 г. Косиненко вместе с отрядом казаков выехал из города Ош и через Гульчу и перевал Талдык прибыл в Алайскую долину, здесь он повернул на запад, достиг Дороут-Кургана и через перевал Терсагар в Заалайском хребте спустился в долину Муксу в киргизский кишлак Алтын-Мазар.
Здесь состоялась очень сложная переправа через Муксу. Вода в реке была высокой, и местные киргизы отказывались быть проводниками. Наконец, удалось уговорить одного из них на совместную разведку брода. Река разбивается здесь на множество рукавов. "...Прохождение каждого рукава сопряжено с большою опасностью. Оступись лошадь, и спасения почти нет, а оступиться легко, потому что течение непрерывно ворочает по дну большие камни. Махмет-куль-бай останавливался перед каждым таким рукавом, со слезами на глазах упрашивая вернуться, тем более, что вода прибывала с каждой минутой..." - так описывает Косиненко этот брод.
Тем не менее рекогносцировка была удачна: с большим трудом, но после полудня отряд дошел до конечных морен ледника Федченко, из-под которых вырывается, обильная водою, мутная Сель-Дара.
После дневки 1 июля отряд выступил с вьюками и проводниками по усеянному щебнем и гальками дну долины. На одном из рукавов шедший отдельно начальник отряда неожиданно попал на такое глубокое место, что погрузился с лошадью в ледяную воду. Лошадь опрокинулась, и, отделившись от нее, наездник был увлечен быстрым течением Сель-Дары.
Совершенно изнемогший и почти теряющий сознание, он был вытащен из воды казаками и киргизами другого разведочного отряда (капитана Романовского и князя Трубецкого), случайно шедшего в полуверсте сзади в этот единственный совместный переход.
На следующий день отряд начал подъем на ледник Федченко. "... Лошади скользили по обнажавшемуся от мелкого щебня льду и падали, с трудом поднимаясь. От острого щебня кровавые следы их ног обозначали наш путь. Часа четыре мы шли, ведя в поводу своих лошадей и поднимаясь с одного гребня морены на другой.
Верст через шесть с конечной морены ледника мы вступили на чистый лед, где можно было сесть на коней, хотя с ежеминутным риском кувыркнуться. Впереди расстилалась пустынная ледяная поверхность. Жутко было ступать по этой неведомой, никогда не знавшей человеческих следов области, где ожидало нас много опасностей, свойственных этому царству льда. Все чаще и чаще наш путь преграждали ледяные трещины шириною от фута до сажени, но пока обходить их было легко.
Затем снова пришлось двигаться между грядами морен и колоссальными ледяными пирамидами. Количество трещин так увеличилось, что на 25-й версте от бивака мы попали в целую сеть их, преградивших нам путь на все стороны, и едва удалось найти обратный выход - следы копыт на льду были почти незаметны.
Тогда свернули в правый боковой ледник, весь загроможденный моренами, но по бокам ложа которого на скалах зеленела трава. С большим трудом мы пересекли несколько мощных морен, прежде чем попали на этот ледник, и только к вечеру, после невыносимо трудного перехода, мы расположились на бивак, верстах в шести от слияния ледников, и простояли на нем целую неделю, за что и самый ледник получил название Бивачного"...
Так был открыт крупнейший приток ледника Федченко - ледник Бивачный, стекающий со склонов великих вершин: пика Коммунизма, пика Россия, пика Гармо.
Отсюда был предпринят ряд разведок без проводника, для отыскания пути в долину Ванча. На другой день возобновили попытку пройти без вьюков к пер.Кашал-аяк левою стороною ледника Федченко, но верстах в десяти от Бивачного ледника опять целый лабиринт трещин преградил нам дорогу, причем одна лошадь едва не погибла, попав в трещину, -- с трудом вытащив ее, вернулись на ночлег.
На следующий день отправились втроем налегке вверх по Бивачному леднику. Движение было очень трудным. Сначала двигались крутым щебнистым косогором правого берега ледника, прошли несколько грязных оползней, на которых люди и лошади сползали вниз вместе со щебнем... "
От лагеря на леднике Бивачном было проведено несколько разведочных выходов. Один - вверх по леднику Бивачному, другой - вверх по леднику Федченко. Экспедиция искала путь в долину Ванча через легендарный перевал Кашалаяк.
В одном из таких выходов Косиненко вышел на гребень и увидел под собою пропасть: "отвесные скалистые и снежные обрывы в глубочайшую котловину, а впереди, кроме гор, ничего не было видно. О спуске не могло быть и речи". Был ли это перевал Кашалаяк? - трудно сказать, он не вполне соответствовал своему положению на карте. Солдаты назвали его перевалом Разведчиков.
Итак, все возможные попытки найти путь в долину Ванча потерпели неудачу. Косиненко вернулся обратно, поднялся по долине Белянд-Киика и перевалил в долину реки Танымас.
, по долине которого проник на ледник Танымас, по которому продвигаться оказалось еще трудней, чем по леднику Федченко. Попытка пройти через Танымас в Язгулем также окончилась неудачей, и Косиненко спустился вниз по реке Танымас в Кудару, а отсюда прошел в верховья реки Бартанг.
И все-таки слова В. Ф. Ошанина об "охоте на тигра без всякого оружия" оказались во многом справедливыми. Если бы Н. И. Косиненко обладал не только огромной смелостью, но и опытом высокогорных исследований, то он, безусловно, не повернул бы назад от того гребня, за которым открылись ему отвесные обрывы в глубочайшую котловину. Он, конечно, рискнул бы оторваться от своего каравана, но он не был альпинистом и лазать по отвесным ледяным кручам не умел.
Почти нет сомнений, что перед Н. И. Косиненко и был перевал Кашал-аяк. Но у путешественника не хватило данных, чтобы утверждать и доказать это.
С тех пор стало известно только, что ледник Федченко имеет не меньше тридцати километров в длину, что среди его притоков есть другой мощный ледник -- Бивачный и что легендарный перевал, должно быть, "где-то там" действительно существует.
Но еще девятнадцать лет никто не вступал на этот ледник.
В 1908 году топограф Н. И. Косиненко после тщетной попытки найти путь через Танымасский ледник к реке Язгулем спустился по Танымасу до Бартанга. Но, дойдя до кишлака Рошорв (Орошор), то-есть едва вступив в верховья реки, Н. И. Косиненко двинулся в сторону -- на перевал Хурджин и далее, к Язгулему.
Награды
- Орден Святого Станислава 3-й степени (1908);
- Орден Святой Анны 3-й степени (06.12.1911).
Именем Косиненко названы:
- Ледник в бассейне ледника Федченко, расположенный на северных склонах хребта Танымас (притоком ледника Федченко не является).
- Перевал с ледника Наливкина на ледник Косиненко.
Источники
- Косиненко Н. И. По тропам, скалам и ледникам Алая, Памира и Дарваза: (Из путевых записок). - ИРГО, 1915, т. 51, вып. 3, с. 117 - 138.
